ТЮРЬМА ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ В ГОРОДЕ МИЛЛЕРОВО В ПЕРИОД ОККУПАЦИИ 1942 ГОДА

Одна из тюрем располагалась в подвале здания управления вспомогательной полиции (бывшее здание НКВД). Там было 18 камер для арестованных. В подвалах дома под названием «Полячка», примыкавшем к Дулагу-125 были камеры, где содержались «провинившиеся» узники лагеря для военнопленных. Со второй половины осени 1942 г. и до освобождения Миллерово в здании школы № 5 располагалось еврейское «гетто», где содержалось несколько десятков еврейских семей.

В Миллерово была и другая тюрьма, где находились несовершеннолетние. Функционировала она с момента оккупации города и вплоть до его освобождения. Подростки и дети попадали сюда за неповиновение местной оккупационной администрации или в случае, если могли представлять опасность для нее.

По свидетельству бывшего заключенного И.В. Говорухина, в августе 1942 г. он был направлен в тюрьму для несовершеннолетних за отказ работать. Поступок был расценен как саботаж, и его, 12-летнего мальчишку, вместе с пятнадцатью сверстниками (10 лет и старше), которые также отказывались работать, под конвоем из х. Вислогузова Боковского района Ростовской области этапировали в эту миллеровскую тюрьму.

И.В. Говорухин сообщал, что заключенные содержались вначале в большом сарае, а потом их перевели в амбар. В этом амбаре под потолком были маленькие окошки, все в колючей проволоке (осенью окна были забиты досками), а на полу была набросана солома. Спали узники на нарах, прибитых к стенам амбара. На ночь их запирали, а возле входа постоянно дежурил вооруженный охранник – немец, румын или местный полицай. Охранник же приносил несовершеннолетним заключенным еду, приготовленную женщиной, которая его сопровождала. Кормили ребят в основном пареной тыквой.

Немцы использовали узников-подростков на различных тяжелых работах в городе. В тюрьме из арестованных несовершеннолетних формировали бригады для выполнения каторжных работ. Каждая бригада состояла из девяти человек, назначался старший – бригадир. За невыполнение работ сильно избивали. Иногда это приводило к смерти подростков.

Говорухин И.В. вспоминал свое пребывание в миллеровской тюрьме для несовершеннолетних в период оккупации города: «Всего было в машине (закрытая машина, до сих пор в памяти угар этот) человек 15. С нашего хутора, по-моему, было 5 человек: брат мой двоюродный Антон Громов, Василий Вислогузов, Василий Кузнецов, Евгений Никонов и т.д. … Везли нас без остановки до с. Кашары. Там у речки остановились. Несколько ребят убежали, но их быстро поймали и сильно избили на наших глазах. Сопровождали нас с оружием один немец и 2 в гражданской одежде. Поздно вечером привезли в г. Миллерово. И началось страшное детство… Каждый день нас гоняли в полном смысле этого слова на работы. Занимались мы сбором угля (в основном), досок, бревен (даже шпалы таскали). Собирали в кучи, а потом приезжали подводы (реже машины) и увозили это топливо куда-то. Глубокой осенью возили в сторону Луганска, собирали по полям картофель, морковь. Там было получше. Оттуда даже убегали ребята…

Мы зимой, например, лежали на нарах, тесно-тесно прижавшись друг к другу, и старались как можно дольше не спать. А когда вели на работу, вот почему-то запомнилась железная дорога, собирали мы все дровишки, уголь, тряпки, банки, окурки, как мусорщики. Кто-то из наших (по-моему, Вася Кузнецов) нашел книгу – «Зоология» или «Биология», но что-то про животных, растения. Ее нам оставили, думали, мы ее сожжем. А мы ее читали вслух… Что-то было вроде речки… но что запомнилось, что вода была там грязная, вонючая… а вот в Миллерово, помнится, она была какая-то вонючая… Через нее нас водили на работу по какому-то мостушке… Другое вспоминаю, колодец. Из него нам выдавали воду. Колодец этот был огорожен… Не знаю, какой он был по глубине, а вот журавель запомнился, что был, и ведро или бадья была, и воду подавали в имеющиеся у нас банки, кружки. Точно сказать могу, что в сарае, где мы спали или в очень ненастную погоду зимой, осенью сидели, были по стенам нары – напоминающие ясли для корма, и двери входные были с торца, а окна (окошки) были высоко и, точно помню, в колючей проволоке, а осенью их заделали чем-то. Был, по-моему, свет от электричества… Утром доносился запах пищи, видимо, где-то кухня была. Пищу нам приносили в сарай, приносили иногда охранник с женщиной. Когда была женщина, она более по-человечески к нам относилась. Выбирала наиболее слабых и подкармливала. Кормили нас, что особенно врезалось в памяти, жаренными тыквами… желтая жижа. Конечно, вспомнить можно много эпизодов и шаловливо-хулиганских, и страшных с избиениями. Дрались ведь и мы между собой. Ребятки были мы с гонором. Себе цену знали, но и боялись избиения. Я не могу сейчас вспомнить, сколько детей, но случаи избиения, особенно в глубокую осень были часты, а после них ребятки погибали. Они сильно страдали, их куда-то уносили, и больше их не было. Из наших хуторских, кого я знал (Антон Громов, Вася Вислогузов, Вася Кузнецов), попадался один раз Антон. Он постарше нас, и во время работы пытался в сад убежать. Его поймали и избили, но он выжил. Его мы спасли…

Вот так продолжалось более чем полгода. Освобождение произошло как-то неожиданно. Помню, стрельба большая кругом была. Потом стихло. Мы услышали человеческие голоса. Стали кричать. Нас открыли (двери сорвали). Кругом было много военных. Охранник в гражданской одежде был убит. Кто и когда его убили, не знаю. Когда нас выпустили, а дело было к вечеру, сказали, чтобы мы все шли к станции. Ну, конечно, кто пошел, а кто сразу же разбежались. Мы пошли (наши хуторские) на станцию. Там было народу много. Военных много было. Убитых видели. Никто нами там не стал заниматься. Мы в ночь вышли на окраину г. Миллерово. Разбились по 2 человека. Так я с Антоном попросились в дом к людям. Нас пустили, кое-как накормили, расспросили, кто мы и откуда. Ну а потом мы с Антоном дней 10 добирались домой…».

Следует отметить, что в здании Миллеровской психколонии, которая располагалась на территории хутора Малотокмацкий Мальчевского района (тогда это была территория Мальчевского района - прим. автора), оккупационная администрация содержала беспризорных несовершеннолетних. В отличие от тюрьмы для несовершеннолетних в городе Миллерово, в здание бывшей психколонии оккупанты привозили детей, которые не совершали правонарушения. До оккупации в Миллеровской психколонии находились психически больные. Однако из-за быстрого наступления немецких войск в июле 1942 г. медицинский персонал не смог эвакуировать пациентов. Оккупанты расстреляли 110 больных, а также врачей и медсестер больницы.

Судьба беспризорных детей, которые в период оккупации содержались в бывшем здании Миллеровской психколонии, неизвестна.

Материал для статьи взят из книг: Миллеровский «котел» А.С. Беницкий, К.С. Беницкий. – Луганск: СПД Рєзніков В.С., 2014. – 370 с.; Дулаг-125 («Миллеровская яма»). – Х., 2020. – 312 с.

Беницкий Константин

Рисунок «Мальчик» художника В.Е. Садового